Эстонская сказка - Воробей готовит квас

Задумал однажды воробей пожить в достатке и решил:

«Неужто я всегда должен утолять свою жажду одной водой. Возьму-ка и сварю себе крепкого квасу.»

И сделал: слетал на мужицкое поле, выклевал из ячменного колоса целое зерно, зарыл украденное зерно в сырой мох, сел на него, подождал, пока зерно начало прорастать, потом взял проросшее зерно, отнёс на прошлогоднее пепелище, зарыл в золу, насушил солода, меж двух камней перетёр солод в мелкую и мягкую муку.

Потом прилетел воробей на берег озера, опустил эту мелкую и мягкую солодовую муку в воду.

Бежала мимо мышь, остановилась, спросила с любопытством:

— Эй, дядюшка воробей, ты что тут делаешь?

— Квас готовлю, — гордо ответил воробей.

— А мне разрешишь попить? — спросила мышь.

— Попей, попей, только осторожно, не хвати лишнего — квас на этот раз чуточку крепковат, — сказал воробей.

Мышь попила, почмокала, покачала головой. Покачала головой, ничего не сказала — пошла своей дорогой.

Примчалась во всю прыть собака с высунутым языком: она только что гнала зайца, и больно ей пить хотелось. Увидела воробья, остановилась и спросила:

— Эй, дядюшка воробей, ты что тут делаешь?

— Квас готовлю, — гордо ответил воробей.

— А мне тоже позволишь попить? — спросила собака.

— Попей, попей, только осторожно, не хвати лишнего — квас на этот раз получился чуточку крепковат, — сказал воробей.

Собака пила долго и жадно, потом почмокала языком и тоже покачала своей головой, ничего не сказала — помчалась во всю прыть своей дорогой.

Затем пришла кошка — она недавно полакомилась куропаткой, и её мучила жажда.

Увидела она воробья, который предусмотрительно сел на верхнюю ветку, поздоровалась с ним и спросила:

— Эй, старый родич и друг, ты что тут делаешь на озере?

— Да квас, всё квас, — ответил воробей новой гостье, не спуская с неё глаз, и взлетел на самую вершину дерева.

— А мне тоже дашь попить? — спросила кошка.

— Попей, попей, только осторожно, не хвати лишнего, квас на этот раз получился чуточку крепковат, — сказал воробей.

Кошка пила, пила, потом взглянула наверх, сказала медовым голосом:

— Ух ты, батюшки, матушки! Вот квас, так квас. От такого адского питья просто ноги слабеют!

— Ещё бы! Уж я плохого не сделаю, — похвастался воробей и — фьють! — слетел на траву поближе к кошке.

Но кошка была сыта по горло и, мурлыча, отправилась своей дорогой.

В сумерки пришла на берег озера старая лошадь, которая больше не работала — её держали только ради шкуры.

Сошла, бедная, ковыляя, к воде, свои грустные думы думая, увидела воробья, пожелала ему вежливо ему долгих лет и спросила:

— Ну, пичуга, ты что тут делаешь?

— Да квас готовлю, всё квас, — ответил воробей.

— Может и мне позволишь отпить глоточек? — спросила лошадь.

— Отпей, отпей, только не хвати лишнего, квас крепкий. Ты и так уже слабая и дряхлая, смотри, как бы совсем ноги не отнялись.

Лошадь пила долго, большими глотками, наконец подняла голову, пофыркала и сказала:

— На вкус недурно. Только это не квас.

— Как так не квас? — рассердился воробей. — Что же это тогда?

— Вода. Прозрачная и чистая вода, — ответила лошадь.

— Вовсе не вода, ты только назло так говоришь. Мышь пила — даже рот не могла раскрыть от удивления.

— Она добрый зверёк, огорчать тебя не хотела.

— И собака пила — от удивления рта не могла раскрыть.

— У неё тоже доброе сердце — огорчать тебя не хотела.

— Даже кошка пила — мудрейшая из мудрых среди зверей — и прямо в глаза сказала, что квас хорош! — настаивал воробей.

— Кошке ты не очень-то верь, она для того хвалила, чтобы заговорить тебя и съесть, когда ты ей в подходящую минуту подвернёшься! — сказала лошадь и, снова сунув морду в воду, сделала большой глоток.

— Но тебе, видно, тоже нравится! — воскликнул воробей.

— Да, мне нравится: это чуточку посытнее пойла, которое мне дают и которое называется болтушкой, — ответила лошадь и затем, как все, тоже отправилась своей дорогой.

А сам воробей пил свой квас целое лето и лишь осенью, когда погода стала дождливой и жажда его больше не мучила, подумал:

«Похоже, и вправду жидковат получился… Ишь ты, уже водой отдаёт. На тот год нужно два ячменных зёрнышка принести».

Так он и сделал: на следующий год в самом деле принёс два ячменных зёрнышка.