Казахская сказка – Мастер Али

Много лет назад жил на свете хан. Он был такой жестокий и злой, что люди боялись даже в разговоре произносить его имя. А если случалось ему проезжать по дорогам, то жители убегали из селений в степи и прятались, где могли, чтобы только не попасть ему на глаза.

Близких слуг своих он казнил без жалости за всякую провинность. Друзей у него не было: никто из окрестных ханов не решался быть в дружбе с таким жестоким и свирепым соседом.

Жена хана давно умерла с горя и тоски. Но у хана остался сын - молодой человек замечательной красоты и ума. Звали его Хусаин. Это было единственное существо на земле, которое любил жестокий старый хан.

Много друзей и товарищей было у Хусаина. С ними он скакал по степям, выезжал на соколиную охоту, состязался в стрельбе из лука.

Но больше всего любил смелый Хусаин уезжать в горы на охоту за дикими зверями. Сколько раз возвращался он домой радостный и довольный, а слуги несли за ним его добычу - туши диких вепрей!

Старый хан беспокоился за сына и не любил, чтобы тот далеко уезжал в горы. - Незачем тебе показывать свою удаль в этих опасных забавах, - повторял он, встречая сына.

Но Хусаин только смеялся. Он был уверен в своей силе и ловкости.

Долгое время всё шло хорошо. Но вот однажды Хусаин снова собрался на охоту в горы. На этот раз он отправился один, не взяв с собой никого из слуг. Только своему старому конюху он сказал, что едет за диким вепрем, который недавно показался в этих местах.

Испугался старый конюх:

- Берегись, Хусаин, как бы не напал на тебя вепрь.

Засмеялся юноша:

- Полно, старик, не бойся. Разве в первый раз я отправляюсь на такую охоту?

Стегнул коня - и ускакал. Ускакал Хусаин и не вернулся.



Вечер наступил; звёзды зажглись над степью, потянуло запахом цветов и полыни.

Вышел старый хан из своей шёлковой палатки гневный, хмурый.

- Где Хусаин? Где мой сын?

Молчали слуги, потупили глаза в землю. Боялись они сказать старому хану, куда уехал Хусаин. Снимет с них хан головы за то, что отпустили юношу одного.

Ночь опустилась над степью. Не находит хан себе места от тоски. Топнул он ногой в сафьяновом сапоге и взмахнул шёлковой плёткой.

- Эй! Слуги!

Сбежались слуги со всех сторон. Стоят, глаз поднять не смеют, ждут, чего от них хан потребует.
– Скачите во все концы: в горы, в степь, вдоль реки. Ищите моего сына! Помните: кто привезёт мне весть, что с Хусаином случилось что-нибудь недоброе, тому я залью глотку кипящим свинцом. Ступайте!

Просвистела ещё раз ханская плётка. Кинулись слуги врассыпную, вскочили на коней, поскакали в степь, в горы искать Хусаина - ханского сына.

Не скоро нашли они бедного юношу. Лежал Хусаин с растерзанной грудью под большим развесистым деревом. Видно, напал на него дикий вепрь и вонзил ему в сердце острые клыки.

В горести и страхе стояли слуги над телом ханского сына. «Что теперь будет? Как сказать хану о страшном несчастье?» Плакали слуги и от горести при виде погибшего юноши, и от страха перед тем, что их ожидает, если принесут они хану страшную весть.

И сказал тогда старый конюх товарищам:

- Друзья, все вы знаете пастуха Али, что живёт в хижине у горного ручья. Нищий пастух Али, а ум и искусство его славятся далеко. Он всё знает и умеет, и кувшины лепит из глины, и арканы для ловли коней плетёт, и новую пастушью свирель придумал. Пойдём к Али и спросим, как нам быть.



Пастух Али сидел у порога своей хижины и плёл корзину из ивовых прутьев. С горечью выслушал он рассказ старых слуг.

- Мы пришли к тебе, Али, за помощью, - сказали они, кончив свою печальную повесть. - Научи, как нам спастись от страшной казни, которая нас ожидает.

Долго думал Али, поникнув седой головой.

- Хорошо, - сказал он наконец, - до утра ещё далеко. Ложитесь и отдохните здесь у костра. Постараюсь помочь вашей беде.

На куче мягких опавших листьев и степных трав растянулись усталые слуги вокруг огня и быстро заснули, а старый Али не спал. Он принёс тонких досок, сухих конских жил и принялся что-то мастерить ножом.

Наутро слуги были разбужены нежной, грустной и жалобной музыкой. Они вскочили и увидели старого пастуха.

Али сидел, поджав ноги, и держал в руке не виданный ими прежде музыкальный инструмент. Тонкие струны были натянуты на нём, Али перебирал их старческими пальцами, и инструмент пел в его руках, как Живой.

- Теперь идёмте к хану, - сказал старый пастух.

Окружённый испуганными слугами, вошёл он в палатку хана.

- Ты принёс мне весть о Хусаине? - грозно спросил хан.

- Да, великий хан, - ответил Али. И заиграл на том музыкальном инструменте, который он смастерил ночью.

Застонали, заплакали струны. Словно жалобный шум леса пронёсся под шёлковым шатром ханской палатки. Резкий свист ветра смешался с воем дикого зверя. Громко вскрикнули струны, словно человеческий голос, молящий о помощи. И снова звериный рёв, и снова жалобный шум леса...

Ужас охватил всех слушавших, - так ясно рассказала музыка о том, что случилось. Хан вскочил с места.

— Ты принёс мне весть о гибели Хусаина? Но ты знаешь, что я обещал вестнику несчастья залить горло горячим свинцом?

— Хан, - спокойно отвечал старый пастух, - я ничего не рассказал тебе. Я не произнёс ни одного слова. Если ты гневаешься, то накажи этот инструмент, который я смастерил и назвал домброй.

Хан в ярости и горе приказал плеснуть горячим свинцом на домбру, и свинец выжег круглое отверстие под струнами.

Так старый Али своей находчивостью и мастерством спас жизнь десятку ханских слуг. А у жителей степей появился с тех пор новый музыкальный инструмент - домбра.

Очень полюбили его казахи и стали петь под музыку домбры свои прекрасные песни.