Абазинская сказка - Сын Дадамыжа

Рассказывают люди, случилось однажды в старину, что вернулся некий князь из гостей и подъехал к коновязи, где ждали его слуги, чтобы помочь спешиться.

И вдруг - на тебе! - откуда ни возьмись взлетел перед самым носом князя на верхушку коновязи петух и пропел:

- Ку-ка-ре-ку!

Слуги кругом суетятся, хлопочут: один уздечку схватил, другой стремя поддерживает, третий княжескую ногу из стремени вынимает… А князь медлит с коня слезать…

"Что бы это значило? Как смел этот петух мне прямо в лицо кукарекать?" - думает князь.

Выхватил он из-за пояса пистолет и убил дерзкого петуха. Петух свалился на землю, крыльями захлопал и затих. Спрыгнул тогда князь с коня, сам искры из глаз мечет, ногами топает.

- Скакуна моего к этой коновязи не привязывайте! Коновязь и петуха сожгите и пепел за аулом на берегу речки развейте по ветру! А потом всю землю вокруг коновязи на глубину двух локтей выкопайте и со двора вывезите! А потом арбу дочиста вымойте и наберите глины! А потом глину высыпьте в яму, поставьте новую коновязь и все кругом утрамбуйте катком! А как все сделаете, вокруг положите синие камни! Чтоб духу этого поганого петуха здесь не осталось!

Отдал князь такие дурацкие приказания, повернулся и пошел в дом. Слуги с ног сбились, кинулись выполнять. Князь обедал, князь почивал, а они трудились. Все сделали, даже двор подмели.

Вот вышел князь после сна на крыльцо, глянул по сторонам и молча обратно ушел.

Стали слуги между собой перешептываться, недовольство высказывать.

- Накажи его аллах! Он с жиру бесится, а у нас спины трещат! - шепнул один.

- Петух-то, бедняга, чем виноват? - шепнул другой.- За свое 'ку-ка-ре-ку' жизни лишился…

- Это еще не все! - тихо сказал третий. - Видели, каким зверем князь смотрит? Того и гляди быть беде!

Ну, что на княжеском дворе случается, о том люди сразу узнают… Пошел слух про княжескую глупость по улицам и переулкам, по мельницам да просорушкам. Всюду, где люди соберутся, только о петухе и говорят да над князем посмеиваются.

Через дня три, а может, и больше, велел князь оседлать коня и поехал погулять на берег речки, поглядеть на те места, где петушиный прах развеяли. Едет и вдруг слышит, запел кто-то на берегу, и далеко эта песня над водой разносится:

С князем шутки не вздумай играть -
Князь без промаха бьет петухов!
Ку-ка-ре-ку!

Трепещи, петушиная рать!
Не собрать вам своих потрохов!
Ку-ка-ре-ку!

Князь на стременах привстал, хлестнул копя, огляделся по сторонам: нет никого! Все камни на берегу речки князь обшарил, а певца так-таки и не нашел.

Уже стемнело, когда вернулся князь в аул.

Выбежали навстречу слуги, помогли спешиться, а у князя пламя пышет из глаз, не только ближних - дальних обжигает.

Как глянула княгиня в лицо мужу, сразу спросила:

- Что с тобой? Кто тебя разгневал?

Князь ей рассказал без утайки, какую песню на речке услышал.

- Вот-вот! - рассердилась княгиня. - Сколько раз я тебе говорила - ты слишком разбаловал наших слуг. Из чужого аула петь никто не придет. Это свой пел!

- Когда же я их баловал? - оправдывался князь.- Да они одного взгляда-моего боятся.

- Надо искать! - сказала княгиня. - Никуда этот горлопан от нас не денется!

И без того у князя сердце жгло, а княгиня еще масла подливала да всю ночь огонь раздувала. И всю ночь они вдвоем не спали, как вороны друг друга носами клевали. На рассвете начали перекликаться по всему аулу петухи:

- Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку!

Бросились князь с княгиней к окну.

Вспомнил князь застреленного петуха, вспомнил ехидную песенку и вздохнул тяжело… Ну, день настал, вызвал князь своего управляющего, рассказал ему, как все было, и говорит:

- Сквозь землю этот певун провалиться не мог. Ищи! Ищи где хочешь!

А управляющему одному ведь не сыскать. Рассказал он всю эту историю своим трем помощникам. Эти трое - троим приятелям рассказали. Что из одних уст вышло - в сто ушей попало… Трижды обошла весь аул песня про петуха, и весь аул над князем хохотал.

Вызвал князь управляющего и давай из него воду выжимать.

- Болтун бессовестный! - орал князь. - Ты еще пуще меня опозорил!

- Что пользы кричать, - вмешалась княгиня. - То, что сказано между двумя, уже не тайна. Думай лучше, как делу помочь.

- Вот как! - воскликнул князь. - Соберем сход и объявим - пусть выдадут этого певца. Кто его назовет, я того озолочу. А не выдадут - я с ними расправлюсь!.. Даю три дня сроку, - приказал князь управителю.

Три дня прошло, но певца не нашли. Рассвирепел князь. Над аулом словно гром гремит. Кого словом бранным хлестнет, кого плетью огреет, на кого конем наедет. В куриный череп готов аул загнать, в тесный чувяк втиснуть. Превратил аул в роговой волчок и знай подхлестывает.

Прошло еще три дня, а может, и больше, кто знает… Вконец измучил князь людей, но все же не выдают они насмешника.

И вот как-то рано утром вбежал в княжеский двор веселый плечистый юноша в дырявой черкеске, вскочил на новую коновязь и запел во все горло, да так ясно каждое слово выговаривает, что на весь аул слышно:

С князем шутки не вздумай играть -
Князь без промаха бьет петухов!
Ку-ка-ре-ку!

Трепещи, петушиная рать!
Не собрать вам своих потрохов.
Ку-ка-ре-ку!

- Эй, князь, перестань народ терзать! Люди же ни в чем не виноваты. Эту песню про тебя я сложил - Гирпи, сын Дадамыжа! - крикнул юноша. Спрыгнул с коновязи и был таков.

Первой на голос Гирпи выбежала во двор княгиня.

- Держите! Хватайте! Не пускайте! - кричала она слугам, но те только делали вид, что ловят юношу, а сами и не думали.

Побежала княгиня к князю.

- Теперь мы знаем, кого надо искать, - говорит она. - Это сын Дадамыжа, а зовут его все Гирпи.

Стали они вспоминать и вспомнили наконец Дадамыжа. Был такой плотник в ауле. Когда строили княжеский дом, Дадамыж надорвался - тяжелые балки таскал - и помер… И жену Дадамыжа княгиня вспомнила. Она ее однажды больную послала на чердак, где висело сушеное мясо, а у той от слабости закружилась голова. Упала женщина с чердака и убилась насмерть. А вот что после Дадамыжа сирота сын остался, об этом князь и княгиня слыхом не слыхивали.

А Гирпи, оказывается, рос себе, подрастал круглым сиротой: ни кола ни двора у него, где ночь застанет - там и дом. Люди его жалели. Кто кусок лепешки даст, кто кукурузными галушками накормит, а кто просто приласкает. Так и вырос - удалец удальцом! Когда же вырос, приютила его в своей сакле бедная старушка вдова. От нее Гирпи узнал, как погибли его отец с матерью, и дал клятву поквитаться с князем.

- Так! - сказал князь, услышав от княгини новость. - Теперь злодей у нас в руках!

Позвал к себе управляющего и отдал приказ найти Гирпи.

На все чердаки поднимался управляющий. Во все подвалы спускался. Ходил по аулу, будто сетью покрытый, весь в паутине. Только Гирпи нигде не было!

Князь тем временем тоже даром не сидел. Каждый день велел седлать скакуна - Гирпи за аулом искал.

Вот едет как-то князь берегом реки и опять слышит знакомый голос:

С князем шутки не вздумай играть -
Князь без промаха бьет петухов!
Ку-ка-ре-ку!

Трепещи, петушиная рать!
Не собрать вам своих потрохов.
Ку-ка-ре-ку!

Это пел Гирпи, и стоял он открыто на высоком камне у входа в пещеру. Князь выхватил пистолет, пришпорил коня и поскакал к нему. А Гирпи набросил на голову свою дырявую черкеску, замахал рукавами да как гикнул:

- Го-го-го!

Княжеская лошадь испугалась, закусила удила и понесла… Сбросила она князя под обрыв у речки и ускакала в аул. Увидел Гирпи, что князь без памяти, пистолет с него снял и пояс с кинжалом снял - все на себя надел. Теперь Гирпи с оружием!

А лошадь, вся в мыле, прискакала на княжеский двор без седока. Княгиня подняла тревогу. Кинулись князя искать. Нашли, привезли в аул и стали отовсюду лекарей созывать.

Один лекарь сказал, что у князя печенка оторвалась.

Другой - что сердце с места сдвинулось.

Облепили князя пластырями и разъехались по домам.

Наутро князь пришел в себя и велел позвать управляющего.

- Сын Дадамыжа, - сказал князь,- живет в пещере у речки. Я его сам видел. Схвати его и приведи ко мне. Да положи мне под подушку мой пистолет.

- А где он, твой пистолет? - спросила княгиня.- Тебя вчера привезли без пояса и без оружия.

Как услышал князь о таком своем позоре, только и сказал:

- Это он, сын Дадамыжа! - и опять впал в беспамятство.

Вот еще три дня прошло, а может, и меньше, кто знает! Пробрался Гирпи ночью на княжескую конюшню, обрезал у любимого княжеского скакуна хвост и на коновязи повесил.

Утром прибежала к князю княгиня. Не терпелось ей новость сообщить:

- Ночью у твоего коня кто-то хвост обрезал и на коновязи повесил!

- Ой, горе мне! Умираю! - только и вымолвил князь и снова впал в беспамятство.

Но Гирпи князю покоя не давал. В ту же ночь он поджег княжеский дом. Согнал управляющий людей пожар тушить. А они как тушили? А так: если ветер тихо дул, они огонь раздували, ветру помогали. Сгорело дотла все княжеское богатство. Самого князя с княгиней еле успели спасти.

Тут не выдержало у князя сердце, разорвалось.

А что же дальше было?

А дальше вот что. Управляющий - старый волк - убежал куда-то.

Княгиня, словно рыба на песке, без ничего осталась.

А Гирпи разделил табуны князя и отары его овец между всеми крестьянами аула.

- Берите, добрые люди! - сказал Гирпи. - Это ваш труд, вот он к вам и возвращается.

Так рассказывают старики о молодце Гирпи, сыне Дадамыжа.