А.И. Приставкин - Человеческий коридор

Это было в сорок первом году. Темная и суро­вая Москва, спасая нас, детей, от войны, погрузи­ла в поезда и отправила в Сибирь. Мы ехали мед­ленно, задыхаясь от недостатка кислорода и стра­дая от голода. В Челябинске нас высадили и по­вели на вокзал. Была ночь.

— Здесь есть пища,— сказал Николай Петро­вич, сутулый, желтый от болезни человек.

Вокзал хлестанул по глазам ярким светом. Но скоро мы увидели и другое. Многотысячная толпа беженцев осаждала единственный ресторан. Там шевелилось что-то черное, и ухало, и кричало. Ближе к нам прямо на рельсах стояли, сидели, лежали люди. Здесь начиналась очередь.

Мы стояли и смотрели на окна. Там было теп­ло, там раздавали людям горячую, дымящуюся жизнь, наполняя ею тарелки. Потом встал наш Николай Петрович на ящик и что-то закричал. И нам было видно, как он нервно вздергивает ост­рые плечи. И голос у него слабый, голос чахоточного человека. Кто из этих голодающих, сутками простаивающих беженцев сможет его услышать?..

А люди вдруг зашевелились. Они подались назад, и маленькая трещинка расколола черную толпу. А потом мы увидели еще: какие-то люди взялись за руки и образовали коридор. Человече­ский коридор...

Я потом побродил не мало, но всегда мне ка­залось, что я не перестаю шагать этим человече­ским коридором. А тогда мы шли через него, ка­чающийся, живой, трудный. И мы не видели лиц, просто стена больших и верных людей. И яркий свет вдали. Свет, где нам было очень тепло, где и нам отвалили по целой порции жизни, горячей жизни, наполнив ею до краев дымящиеся та­релки.